Гил никогда не знал об этом. И никогда не задумывался о подобном.

Он вдруг заметил, что в комнате повисла непроницаемая тишина. Гилу стало ужасно неуютно, и он страстно желал, чтобы кто-нибудь произнес хоть слово. Юноша встревожился.

«Может, это я должен что-то сказать? — в панике подумал Гил, стараясь припомнить материнские уроки о королевских приемах. — Может, это я должен поддержать разговор?»

Эльхана внимательно разглядывала юношу. Прекрасные глаза, устремленные на Гила, смущали и лишали дара речи. Гил хотел было собраться с мыслями и сказать хоть что-то, но обнаружил, что голос не слушается его.

Он переводил взгляд с сенатора на королеву и знал, что происходит что-то не то.

Солнцу нет места в этой комнате, окна занавешены плотными портьерами.

С первого взгляда тени казались свежими и успокаивающими, но сейчас они были угрожающими и страшными, как пелена, падающая на мир перед началом неистовой бури. Воздух словно пропитан предвестием несчастья.

Эльхана первая нарушила затянувшееся молчание. Ее фиолетовые глаза потемнели, став почти черными.

— Так вот, значит, каков твой план? — обратилась она к Рашасу на языке Квалинести, в котором улавливался легкий акцент, выдававший уроженку Сильванести.

— И неплохой план, как тебе кажется? — вопросом на вопрос ответил Рашас. Несмотря на гнев Эльханы, он был спокоен.

— Но он еще мальчишка! — воскликнула Эльхана.

— Но у него будет верный наставник, мудрый канцлер, — парировал Рашас.

— Им, конечно же, станешь ты, — саркастически бросила Эльхана.

— Регента назначает Талас-Энтиа. Я, конечно, буду рад предложить свои услуги.

— Талас-Энтиа! Да, в твоем распоряжении эта свора старых дураков!

Гил чувствовал тошноту, подкатывающуюся к горлу, слышал безумный стук крови в висках. Опять старшие говорят поверх его головы, как будто он что-то вроде тех деревьев, растущих посреди комнаты.

— Ведь он еще не знает, так ведь? — спросила Эльхана. Она с сожалением смотрела на Гила.

— Думаю, что он знает больше, чем хочет показать, — с лукавой улыбкой сказал Рашас. — Он пришел по собственному желанию, и если бы он не хотел, то не был бы здесь сейчас. А теперь, ваше величество, — сарказм открыто сквозил в голосе сенатора, — если ты и принц Гилтас позволите мне, то я займусь неотложными делами. Надо очень-очень много всего сделать перед предстоящей нам завтра церемонией.

Сенатор отвесил поклон, развернулся на каблуках и вышел из комнаты.

За ним тут же захлопнулась дверь.

— Что тут происходит? — Гил был сбит с толку и зол на самого себя.

— О чем шла речь? Я не понимаю…

— Да что ты? — отозвалась Эльхана.

Гил не успел ответить, а Эльхана уже отвернулась от него. Все ее тело напряглось, кулаки сжались, ногти впились в ладони.

Юноша чувствовал себя маленьким ребенком, запертым в детской, в то время как у взрослых вечеринка в гостиной. Он бросился к двери и распахнул ее.

Перед ним возвышались двое огромных, сильных эльфов-каганести. Каждый сжимал в руке копье.

Гил решил пройти между ними. Эльфы не сдвинулись с места.

— Простите, может, вы не поняли меня. Я хочу выйти отсюда, — вежливо, но непреклонно сказал Гил, давая им понять, что говорит именно о том, что намерен предпринять.

Он шагнул вперед. Двое охранников ничего не сказали, только два копья скрестились перед носом у Гила.

Рашас как раз начал спускаться вниз по лестнице.

— Сенатор! — крикнул ему Гил, стараясь сохранять спокойствие. — Возникло недоразумение. Твои слуги не выпускают меня!

Рашас остановился и обернулся назад.

— Таков приказ, мой принц. Комната, которую тебе придется недолго делить с ее величеством, достаточно комфортабельна. Она лучшая в моем доме. Диковатые эльфы принесут все, что тебе захочется. Стоит только попросить.

— Но я хочу выйти отсюда, — спокойно сказал Гил.

— Так скоро? — улыбнулся Рашас. — Не могу тебе этого позволить. Ты только что прилетел в Квалинести, тебе надо отдохнуть и расслабиться.

Смотри в окно и наслаждайся видом. Ведь, — добавил сенатор, шествуя вниз, — тебе так понравился прекрасный Квалиност, принц Гилтас. Я очень рад этому. Тебе предстоит жить здесь долго, очень долго.

Глава 7

— Даламар! — Танис колотил в дверь кулаками. — Даламар, черт тебя подери, я знаю, что ты здесь! Ведь ты слышишь меня! Мне надо поговорить с тобой! Я…

— О да, дружище. — Голос прозвучал как будто над самым ухом Таниса.

— Я рад, что сознание наконец вернулось к тебе.

Танис подпрыгнул от неожиданности. Сердце стучало в бешеном ритме.

Полуэльф обернулся к Даламару, стоявшему посреди комнаты с тонкой улыбкой на губах.

— Перестань кричать, ты срываешь мне урок. Ученики не могут сконцентрироваться на чарах, — спокойно сказал темный эльф.

— К черту учеников! Где мой сын? — крикнул Танис.

— Он в безопасности, — ответил Даламар. — Сперва…

Танис потерял голову. Он метнулся к темному эльфу, пытаясь дотянуться до его горла.

Вспыхнул голубой свет, отбросивший Таниса назад. Полуэльф больно ударился о деревянную дверь. Члены Таниса свела судорога, голова трещала.

Потрясенный своей беспомощностью, Танис собрался с силами и опять бросился на Даламара.

— Перестань, Танис, — сурово сказал темный эльф. — Ты ведешь себя как дурак. Смотри, ты находишься в Башне Высшего Волшебства, в моей Башне.

И ты безоружен, но, даже если бы у тебя и было оружие, ты не смог бы противостоять мне.

— Отдай мой меч, — тяжело переводя дух, сказал Танис, — тогда посмотрим.

Даламар ухмыльнулся:

— Пойдем, дружище. Говорю тебе, твой сын в безопасности. И как долго он будет в безопасности, зависит от тебя.

— Это угроза? — мрачно спросил Танис.

— Угрозы для тех, кто боится. А я просто смотрю фактам в лицо.

Пойдем, пойдем, дружище. Что же случилось с твоей знаменитой логикой, с замечательным самообладанием? Все улетучилось, когда влетел аист?

— Он мой сын. А эти дракониды, я так боялся… — Танис вскочил на ноги. — Но как тебе объяснить? Ведь ты никогда не был отцом.

— Если стать отцом значит превратиться в безумного идиота, то уж лучше никогда им не становиться. Сядь, пожалуйста. Давай обсудим это как разумные люди.

Сердито сверкая глазами, Танис опустился в удобное кресло, стоящее рядом с камином. Даже теплым весенним днем Башня оставалась холодной и темной. Комната, в которой оказался Танис, была роскошно обставлена, включая еду и питье. Несколько незначительных ран Полуэльфа, оставленных в основном когтями драконидов, и шишки на голове были старательно перевязаны.

Даламар уселся напротив.

— Если ты будешь слушать внимательно, я расскажу, что происходит.

— Слушаю тебя, — отозвался Танис. — Говори. Все ли хорошо с моим сыном? Как он себя чувствует?

— Конечно. Если бы это было не так, Гил бы не понадобился своим похитителям. Так что за это не волнуйся, дружище. К тому же я твой друг, — добавил Даламар, заметив злые огоньки в глазах Таниса. — Хотя я и допускаю, что факты говорят против меня. Что касается твоего сына, — продолжал Даламар, — его увезли на родину, в Квалинести. Все-таки это его родина, Танис, хоть ты и не хочешь об этом слышать. Мальчика хорошо устроят, будут вежливо с ним обращаться. Для эльфов так естественно развлекать его, защищать, ведь он станет их королем.

Танис не верил своим ушам, ему показалось, что он ослышался.

Он опять вскочил на ноги:

— Это что, неудачная шутка? Зачем тебе это, Даламар? Какие цели ты преследуешь?

Темный эльф поднялся с кресла и, скользнув к Танису, положил руку ему на плечо.

— Это не шутка, друг. Или если шутка, то никому не смешно. Теперь Гилтас в безопасности. Пока что.

И опять Танис увидел видение, посетившее его в Башне Бурь, — черные тучи, сгущающиеся над его сыном. Танис нахмурился, пряча жгучие слезы.

Даламар крепче сжал его плечо.